«Ведь я так ждал, надеялся и верил…»

А она взяла и не пришла. Нечего было рассчитывать. «Надежды у нас смутные, а опасения четкие». Они весьма похожи: надежда, опасение, сомнение, тревога. Вина рождения: ситуация неуверенности. Психологический дискомфорт. Пункт проживания – душа: «В его душе поселись сомнения». «В ее душе теплилась надежда». Причем они в равной степени могут отравлять существование.

Несмотря на положительную коннотацию слова «надежда», психологи эту даму недолюбливают. «Говорят, чаяние умирает последней? Я убил бы ее первой», – пишет одинешенек из современных авторов. Когда человек перестает рассчитывать, что все пройдет само собой: сомнения развеются, опасения не подтвердятся, – тогда он начинает работать. Не страдать, а жить. Мы расскажем об опасности самоуничижения, связанного со страхом и надеждой.

Мир опасений: «Куда деваются мужчины после рождения ребенка?…

… Их уносит аист». Ужас несвоевременного появления этой демографической птицы присутствует, кончено, и у мужчин. Чаяние – соответствующая: «Вдруг пронесет». Казалось бы, с пеленок все знают о контрацепции. Ан нет… Нет так нет, риск – благородное дело. Аист не дремлет. «У меня две полоски». – «Ты что, тяжелая?!!!» – «Нет, я барсук!». Переходим к другим распространенным опасениям и соответствующим надеждам.

Ужас потери независимости. Гораздо сильнее развит у мужчин, чем у женщин. К счастью, у последних поколений выражен в меньшей степени. «Подкаблучник», «тряпка» – это все из советской эпохи. «Я что, не могу хлебнуть с друзьями?» Конечно, можешь, дорогостоящий. Только «дорогой» и сам этого в душе, возможно, не хочет. Ему вполне уютно с женой. Однако друзья намекают: «Ты что, не мужик?». Реальные основания для подобных опасений у женщин гораздо больше. Сравните два списка.

Вот что не разрешает супруга…

А вот что муж:

Ну ладно, видеться с ребенком – это всерьез. Но это уже открыто после разрыва отношений. Однако женский список каков! Дудки уж, девушки, лучше стричься, есть и куда-нибудь ходить, однако в обществе совсем другого человека.

«Рыдает он, и с ним бароны все…»

«Он» – это император Карл Великий. Бароны – это собирательное наименование его рыцарей.

Рассмотрим два сугубо мужских страха:>

• Гордые бароны рыдают в поэме «Песнь о Роланде». Причем абсолютно этого не стесняются. «Мачо не плачут» – девиз относительно недавнего происхождения. В античной и средневековой культуре рыдать мужчинам не возбранялось. Вот в «Илиаде», так: «Припавши к ногам Ахиллеса, плакал о сыне Приам. Плакал Пелид об отце о своем и еще о Патрокле». Ужас прилюдной сентиментальности связан с образом маскулинности. Очевидно, ни бесстрашные бароны, ни закаленные бойцы у стен Трои не боялись выглядеть «как девчонки». И потому не стеснялись плакать. А вот уже современность. Мужчины смотрят кинофильм о городе своей юности: «Прячем мы платки в карманы перед тем, будто вспыхнет свет». И кого, спрашивается, стесняются? Кругом свои.

• Другой мужской страх связан с красивыми женщинами. В основе – базовое эмоция, боязнь быть отвергнутым. Потому у жутковатой Кати Пушкаревой из «Не родись красивой» шансы на захват объекта были изначально велики. А вот девушки… Смотрите сами: «Брюнет с голубыми глазами, рослый, молодой, сложен, как Аполлон… (заинтересовались?)… продаст котят недорого». Судя по этому остроумному объявлению, рассчитанному на привлечение женского внимания, женщины красивых мужчин не опасаются.

«С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой». Люд умеют отравлять себе существование. Представителям обоих полов свойственно основывать проблемы на пустом месте. «Ты меня не любишь?». Люблю. «Я не толстая?». Дудки. «Мы поедем куда-нибудь?» Конечно. В Крым. Счастлива та дама, чей мужчина автоматически умеет развеивать сакраментальные опасения и не подносить ложных надежд. «Как обаятельны для тех, кто понимает, все наши глупости…».