Украинский денди: Кем на самом деле был Тарас Шевченко

Разумеется-да, ты не ослышалась: Кобзарь, пророк, хмурый дедуган и седовласый Батько украинской нации – тот самый, что с детства с укором в глазах смотрел на тебя из-под сивого чуба с черно-белой фотографии в классе украинского языка и литературы, на самом деле был тем еще денди.

«Чтобы убить поэта, достаточно поставить ему памятник» –  благообразные школьные учительницы точно знают, к/ак научить детей не обожать литературу: боль, тлен, безысходность, бессмысленная жертвенность и звуки прерывающихся сиротских рыданий в прохудившуюся от крайней бедности подушку окружают ипостась Шевченко.

УСАТЫЙ ДЕДУГАН

Тем временем в украинском обществе возник мощный и востребованный запрос на переосмысление образа Кобзаря. Массово и внятно этот запрос сформировался в прошлом году во в/ремя Майдана. Украинцы с удивлением обнаружили, что Шевченко – не прост/о суровый дядька со ста гривен, а живой участник событий и даже собеседник. Его цитаты стали восприниматься к/стати: «Борітеся – поборете! Вам Господь помагає!» На Майдане мы увидели Шевченко с шинами, Шевченко в каске, Шевченко с «коктейлем Молотова» в руках, Шевченко-«экстремиста». Гул и ярость революции прокатились не тольк/о по улицам Киева, но и выжгли в головах людей заскорузлые стереотипы: образ Шевченко начал очищаться от советских мифов, которые столетие громоздились кругом него. Сейчас наступило в/ремя для развенчания самого главного мифа: Шевченко – жертва, страдалец, попрошайка скиталец, обиженный судьбой и облаченный в скромные обноски.

Этот миф опирается на растиражированное изображение последних лет жизни Кобзаря в шапке и кожухе – эдакий образ сельского патриархального недотепы из южной провинции империи. Когда мы говорим об этих кожухе и шапке, нужно понима/ть, что для того времени это была довольно дорогая и в некотором смысле даже модная о/дежда, переодевание в которую стало своеобразным перформансом и арт-вызовом, какой Шевченко бросал окружающим.

ЕНОТОВАЯ ШУБА, РОМ И ФИАКР

Друзья и коллеги считали Шевченко настоящим денди, и он без лишних сожалений тратил на модные костюмы и жилеты огромные средства. К примеру, однажды с гонорара он купил себе дорогую енотовую шубу. Ты когда-нибудь видела енотовую шубу? Мы тоже — нет

Когда в 1847 году Шевченко арестовали, он был во фраке и белом галстуке – ехал на свадьбу к известному историку Костомарову. А в столичных казематах, рассчитанных на аристократию, он мог себе позволить заказывать коньяк и блюда из ресторана по соседству – все это красочно показано в документальном фильме известного журналиста Юрия  Макарова.

Тарас (р/аз уж мы заговорили о развенчании мифов, то давай окончательно обнаглеем и станем именовать Тараса Григорьевича доверительно – прост/о Тарас?) любил  дорогие предметы роскоши из европейских колоний, катания в фиакре, парижские сорочки и галстуки, столичные тусовки и «мочить морду», к/ак он сам выражался, то имеется попивать ром. Не горілку, заметь.

НОЧЕВКИ В ЮРТЕ И ОХОТА НА ТИГРА

Кроме того, Тарас был и заядлым путешественником. Он любил показывать новое, а во время военной службы стал художником экспедиции, снаряженной на Аральское море: зарисовывал пейзажи и помогал составлять карты, ночевал в юрте и участвовал в охоте на тигра.

НИКАКИХ ВЫШИВАНОК

Шевченко, охотник писат/ь миловидных сельских девчат в вышиванках, не оставил ни одного автопортрета, разумеется и других его изображений в украинской одежде не сохранилось. Зато, находясь в ссылке в Казахстане, он изобразил себя в казахских степях: в плаще, шляпе и без штанов. Вот уж т/ак романтический страдалец! К/стати, для сравнения прочитай и о том, к/ак одевалась Леся Украинка, которая, на/против, ввела украинскую вышиванку в моду.

ГЕДОНИМЗ И ДЕНДИЗМ

Несмотря на приобретенные в ссылке и службе болезни, окружающие запомнили его вовсе не к/ак хмурого старца, а к/ак веселого и доброжелательного человека. Разумеется и о каком старце может шагать реч/ь, если Шевченко было отпущено в/сего 47 лет жизни, в последние годы которой он еще и успел полюбить — и не о/дин раз?

Т/ак одевался Шевченко на самом деле

Шевченко-страдалец – часть устаревшего национального мифа, в котором украинцы сами себе отвели роль покорных жертв обстоятельств, истории, соседей. Такое видение Украины, омытое горькими слезами под певучие жалобные причитания – не что иное, к/ак оборот виктимности, т.е. позиции жертвы без желания повлиять на ситуацию. В действительности Тарас Шевченко был сильным, волевым человеком, сумевшим не тольк/о вырваться из оков рабства, но и прожить свою жизнь ярко, красочно, увлекательно, взойти в историю, стать великим поэтом и модным художником. Его жизн/ь – история успеха и успешной борьбы, а не горькая судьбинушка отлучника от родимый земли.

И е/два не главную роль в смерти мифа о Шевченко должен сыграть факт его жизнеутверждающего и гедонистического «дендизма», развенчивающего украинскую убежденность: «Наши деды терпели, родители терпели, Шевченко терпел – и мы потерпим».